Язык. Культура. Коммуникации
ББК 83.3(2)6
УДК 82.09
И. Н. Лубенец
I. Lubenets
г. Армавир, АГПУ
Armavir, ASPU
ИЗОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА НА ВОЙНЕ НА ПРИМЕРЕ ПОВЕСТИ В. П. НЕКРАСОВА «В ОКОПАХ СТАЛИНГРАДА»
AN IMAGE OF A PERSON ON THE EXAMPLE OF NOVELLA «IN THE TRENCHES OF STALINGRAD» BY V. P. NEKRASSOV
Аннотация: Данная статья посвящена изучению «лейтенантской прозы» на примере повести В. П. Некрасова «В окопах Сталинграда». Подробно рассматривается влияние войны на человека и его моральные качества. Автор детально разбирает образы отдельных героев, выявляет истинные мотивы их поступков.
Ключевые слова: лейтенантская проза; герой; человек и война.
Abstract: This article is devoted to the study of «lieutenant prose» on the example of novella «In the trenches of Stalingrad» by V. P. Nekrassov. The influence of war on a person and his moral qualities is considered in detail. The author analyzes the images of individual heroes in detail, reveals the true motives of their actions.
Keywords: lieutenant’s prose; hero; man and war.
В литературе послевоенного периода важное место заняло изображение только что закончившейся войны. Каждый автор оценивал войну по-своему, по-своему о ней рассказывал, по-своему ее изображал. Но цель у всех была одна — осмыслить всемирную значимость победы над фашистской Германией, показать мужество и силу советского народа. В её достижении, как сказано в советском учебнике по литературе ХХ века, особенно проявилось «... патриотическое единство советских писателей, их глубокая связь с жизнью народа, плодотворность их непосредственного участия в борьбе с фашизмом» [4, с. 612]. Но едва ли всех писателей объединяло идейное единство. У каждого была «своя» война, и ее понимание не всегда соотносилось с мнением «партии и правительства».
Особое место среди произведений послевоенных лет занимает повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Это первое произведение, которое принадлежит к «лейтенантской прозе», произведениям, созданным русскими писателями советского периода, лично прошедшими Великую Отечественную войну в звании младших офицеров, прозе, отличающейся обращением авторов к собственному фронтовому опыту, предельной правдивостью, автобиографизмом. Некрасов закладывает «традицию достоверного изображения будничного течения войны („окопная правда“)» [1, с. 127]. В 1950–1960-е годы появляются его последователи: Ю. Бондарев, Г. Бакланов, В. Быков, — которые позже скажут, что вышли из некрасовских «Окопов».
Сначала повесть «В окопах Сталинграда» была с восторгом принята, но впоследствии подвергалась жестокой критике. Литературоведы часто упрекали Некрасова в такой черте стиля произведения, как «телеграфность» языка. Действительно, повесть «В окопах Сталинграда» лишена «литературности», но она удивительно лаконична.
В нарушение композиционной стройности повесть лишена экспозиции, произведение начитается с сообщения: «...Приказ об отступлении приходит неожиданно». Нет в повести и острого сюжета: она написана как хроника одной воинской части, одной группы солдат. Нет характеристики общего процесса боевых действий, его связи с жизнью страны, нет описания масштабных сражений, решающей битвы на Волге.
Повествование в произведении идет от первого лица — от имени героя лейтенанта Юрия Керженцева, поэтому мы видим ограниченный круг мыслей и забот лишь о данном участке фронта. Но такая форма изложения событий в большей степени предполагает «предельную исповедальность, искренность» [1, с. 127]. Взгляд, лишенный «идеологических шор», то есть непредвзятый, «... позволяет увидеть происходящие события с минимальной дистанции» [1, с. 127]. Виктор Некрасов стремится как можно правдивее, точнее и объективнее показать события, он зачастую самоустраняется, давая возможность читателю смотреть глазами героев и думать их мыслями.
Автор «... принципиально выдвигает на первый план отдельные судьбы, изображает их в будничных проявлениях воинской жизни» [4, с. 615]. Он не прибегает к романтическим средствам изображения войны, не обращается к исключительным подвигам, а старается сосредоточить внимание на самых обыденных деталях солдатского труда и быта. Он показывает войну через неприметные повседневные факты.
В центре внимания оказывается психология человека на войне, вернее, та проверка, которой подвергаются всё стороны его характера, а также то, как он взаимодействует с окружающими людьми. Все герои Некрасова проходят эту проверку, даже эпизодические. Образ каждого он раскрывает в полной мере, но читатель никогда не видит осуждения со стороны писателя, лишь изредка может заметить легкую неприязнь или насмешку. Кажется, что в повести нет ни одного отрицательного героя, кроме войны и фашистов, однако некоторых персонажей В. Некрасов оставляет на суд читателя.
Таким героем является Калужский. Его мы встречаем в двух главах — восьмой и одиннадцатой. Он помощник по тылу, командир. Больше Некрасов о нем ничего не сообщает, ни имени, ни возраста. Точного описания внешности тоже не дает (хотя, как правило, Виктор Платонович показывает героев как с внутренней, так и с внешней стороны). Керженцев, Свидерский и другие бойцы, которые были с ними, встречают Калужского во время отступления всего фронта («Подходим. Так и есть — Калужский»).
Реплики героя тут же начинаются с шуток («Залазьте в мой экипаж! Подвезу домой. Трамвая все равно не дождетесь»), которые кажутся неуместными.Не понятно, гдевраг, не известно, куда нужно идти и что будет завтра, вокруг неразбериха и суматоха. Поэтому веселое настроение Калужского так злит Юрия и Игоря, им оно кажется непозволительным в такое время. Его слова постоянно сопровождаются «бурным» смехом, весельем («И он бурно хохочет, сияя золотыми коронками», «Вареников со сметаной, что ли? — смеется Калужский», «...берет себя в руки и с обычным своим хохотком хлопает Игоря по колену», «Он весело подмигивает», «Калужский опять подмигивает»).
С первых же строк главы мы видим небрежное отношение героя к военной форме («гимнастерка расстегнута»), кубики, знаки отличия потеряны («— А где твои кубики? — перебивает Игорь, указывая глазами на его воротник. — Отвалились. Знаешь, как их теперь делают? — Калужский прищуривает глаз. — Наденешь, а через три дня уже нет. Эрзац...»). Скрытым сравнением становятся образыбойцов, которые вырезали себе звездочки на пилотки из консервных банок.
Автор дает только две прямые характеристики Калужского. Первую устами Керженцева: «Смех у него заразительный и сочный. И весь он какой-то добротный, не ущипнешь...».В словаре Ожегова слово «добротный»имеет значение «доброкачественный, прочный» [3, с. 263], воспринимается как положительная черта. Слово «ущипнуть» имеет несколько значений: 1. Защемлять до боли кожу тела чем-нибудь; 2. Вызывать ощущение боли или жжения [3, с. 1352].
Некрасов сочетанием этих слов, кажется, описывает телосложение героя, но скорее он показывает его отношение к жизни, к людям. Калужского «не ущипнешь», потому что все он воспринимает легко, в шутку, в этом и выражается «добротность» его характера. Только положительная ли это черта? Едва ли.
Косвенно на это указывает и фамилия героя. Фамилия Калужский происходит от названия старинного русского города на Оке — Калуга. Академик В. Зуев считает, что название города происходит от речки Калужки, на которой, по преданию, первоначально он и находился. А название реки, вероятно, происходит от слова калужа, калюжина, что означает топь, болото [5].
Калужский действительно воспринимается как «мутный человек», ненадежный. На это указывают его рассуждения о войне. Он точно знает, что весь фронт отступает (герой постоянно ссылается на посторонних людей — майоров, лейтенантов, генералов, которые точно знают или точно помогут). Калужский практически уверен, что сейчас России не под силу будет сдержать фашистов, потому что «... у них авиация, авиация сейчас это все» и «... к сентябрю немцы хотят все кончить». Для него это уже почти свершившийся факт.
Но не беда. У Калужского уже запасено несколько планов собственного спасения. Первый — это переправиться через Дон, для чего у него есть три гражданских костюма. Он даже два может уступить Юрию и Игорю. «Все может случиться. А себя надо сохранить — мы еще можем пригодиться родине», — говорит Калужский. Второй план он не успевает рассказать, его грубо прерывает Игорь.
Разве человек, который по-настоящему любит свою Родину, может так рассуждать? Так может рассуждать только предатель. И Игорь прав, прямолинейно возражая Калужскому: «...Да на кой ляд такое дерьмо, как ты, [Калужский. — И. Л.] нужно родине».
Противоположным Калужскому героем является Георгий Акимович (с ним мы встречаемся в
Однажды между Игорем и Георгием Акимовичем начинается спор:
«— Куда нам с немцами воевать, — говорит он [Георгий Акимович. — И. Л.], нервно подергивая галстук и собирая лоб в морщины. — Немцы от самого Берлина до Сталинграда на автомашинах доехали, а мы вот в пиджаках и спецовках в окопах лежим с трехлинейкой образца девяносто первого года».
Этими словами Георгий Акимович хочет сказать, что наши войска не подготовлены к войне. Мы понимаем: в чем-то он прав, ведь немцы дошли до Сталинграда. А что значит уметь воевать? «Уметь? От Берлина до Волги дойти — вот что значит уметь», — говорит Георгий Акимович. Но слова героя не могут не вызвать внутреннего противоречия, как это происходит с Игорем, который начинает защищать наших бойцов. Франция сдалась за две недели, «... а мы второй год воюем одни как перст». Смогли отогнать немцев от Москвы. И наши танки не хуже, а даже лучше немецких.
Игорь приводит много доводов в защиту наших войск, но на все у инженера-электрика есть отговорки. Франция быстро сдалась, потому что территория маленькая («Сорок миллионов или двести миллионов. Шестьсот километров или десять тысяч километров»). Пусть наши танки и лучше, но одним хорошим «не уничтожить десять посредственных». От Москвы отогнали в том году, но тогда «Донбасс, Ростов, Кубань, Майкоп были наши», а теперь их нет.
Вспомним Калужского, для которого победа фашистов почти что свершившийся факт. Для Георгий Акимовича тоже?
Да, он не верит в наши войска, а еще более в то, что мы были готовы к этой войне. Автор осмеливается на прямую критику политики советского руководства, которое обрекло армию на поражение (винтовки прошлого века, недостаток военной техники). Герой не верит и в то, что Сталинград смогут удержать. Не верит в победу. Но однажды Георгий Акимович говорит: «Мы будем воевать до последнего солдата. Русские всегда так воюют. Но шансов у нас все-таки мало. Нас может спасти только чудо». И он ждет этого чуда. Ждет, может быть, больше, чем Игорь или Юрий.
Керженцев удивляется тому, как в этом человеке «... мирно уживаются пессимизм и брюзжание с невероятной энергией и активностью». Это выражается в его внешности и поведении.
«Маленький, желчный, в лоснящемся пиджаке, он, скрючившись, сидит на ступеньках, поджав колени, худые и острые. У него тонкие, бледные руки с голубыми жилками и такие же жилки на висках. У него дома, вероятно, страшный беспорядок, дети его раздражают, и с женой он ругается. Он и до войны, вероятно, многое находил плохим, и все его раздражало».
Но в этом видимом равнодушии скрывается необыкновенная уверенность. Вот около Георгия Акимовича, шагах в двадцати, разорвался снаряд, а «... он только слегка наклонился и продолжал искать порыв».
Керженцев говорит, что Георгий Акимович начинает ему нравиться. Он работает, не жалея себя, каждый раз проверяет и поправляет цепь сам, хотя она рвется «по три-четыре раза на день». Он ворчит, ругается, обвиняет всех в безделье, у него сварливый характер, постоянно чем-нибудь недоволен. Однако за всем этим чувствуется невероятная любовь. Любовь к своей работе, к заводу, которому посвятил всю жизнь («ТЭЦ свою и каждую машину, каждый винтик в ней обожает, как живое существо»). С какой нежностью и заботой Георгий Акимович вспоминает строительство ТЭЦ («Я пять ночей не спал, когда устанавливали генератор номер шесть <...> Я их знаю как облупленных. Характер, привычки каждого»). Взрыв завода для него равносилен концу жизни, потому что с этим заводом и связана вся его жизнь. Георгия Акимовича мы воспринимаем как защитника и хранителя завода. Неслучайно Некрасов дает этому герою такое имя и отчество. Сразу вспоминается Георгий Победоносец, а имя Аким в переводе означает «Воздвигнутый Богом», «Ставленник Божий».
На прощание Георгий Акимович говорит Керженцеву:
«— Часто буду вспоминать я наши беседы на этих ступеньках. Надеюсь, все, что я пытался вам доказать, никогда не сбудется. Мы после войны встретимся, и вы мне скажете: „Ну, кто был прав?“ И я скажу: „Вы“».
Автору удалось в своей повести отобразить то, что сложно нам представить сегодня. Не только великий гуманизм, о котором привычно говорить, но и отчаяние, неверие в победу. Они тоже были, порожденные волной войны, которая накрыла страну, не давая людям передышки. И в человеке высветилось самое настоящее и истинное. За бравостью и довольством мог скрываться эгоизм, желание выжить любой ценой. А за видимым возмущением и недовольством — стойкость истинного солдата.
Библиографический список
1. История русской литературы ХХ века : в 4 кн. — Кн. 3 :
2. Некрасов, В. П. В окопах Сталинграда : Повесть ; Рассказы / В. П. Некрасов ; предисл. Г. Бакланова. — М. : Художественная литература, 1990. — 319 с.
3. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. — М., 2014.
4. Русская Советская литература. Очерк истории // отв. ред. А. О. Богуславский, Л. И. Тимофеев. — М. : Гос. учебно-педагогическое изд-во, 1963.
5. http://значение-имен.рф/происхождение-фамилии/калужский (дата обращения : 20.03.2018).
6. http://1001goroskop.ru/imena/?znachenie-imeni/akim/ (дата обращения : 20.03.2018).